Лирическое oтступление

О жизни, о мире, о людях, о счастье и о любви.

Вот так говоришь себе — не пью, не пью, и в самом деле не пьёшь, потому что допинги не нужны, свою бы энергию куда в мирных целях. Ходишь весь такой правильный и гармоничный, кошки, голуби и студенты уступают тебе дорогу, и даже дорожные мытари начинают забывать свой долг, видя над твоей головой лёгкое сияние. А потом пишешь/верстаешь всю ночь очередной убойный message, в пять утра пишешь что-то в пару мирно спящих форумов без всякого участия сознания, читаешь на автомате пару сводок, составленных такими же невыспавшимися людьми, плюёшь и идёшь варить кофе. На сон сегодня всё равно надеяться нечего.
И вот чашка на столе. Маленькая, на два полуглотка, как и должно быть. Не на один и не на много. Это гватемальский кофе, вывезенный летом из Львова, и от которого всё ещё легко пахнет дорожная сумка. «Свiт кави» — чудное место, думаешь, принюхиваясь и одним ароматом загоняя остатки дремоты и усталости куда-то ближе к затылку. За окном просыпается улица, кажется, будто она бреется шарканьем шин по сонному асфальту. Там совсем другие запахи и звуки, и здорово, что ты сейчас вне власти мегаполиса.
Да, большая посуда только оскорбит такой кофе. Все эти безумные двухсотграммовые бадьи с «эспрессо» и «американо» выдуманы теми же понедельниковыми людьми в пластмассовых офисах, что изобрели доширак, диетическую кока-колу, бульонные кубики и холодный чай с ароматизаторами, идентичными натуральным. И ещё кофе без кофеина и безалкогольное вино. Они сами идентичны натуральным, эти люди, но жизни в них нет, только цифры.
Нет, настоящий кофе придумали совсем другие люди. Они жили как любили, и любили как умирали. Они дрались на шпагах, угоняли клиперы и бригантины, зарывали сундуки с дублонами на пальмовых островах и отыскивали их там. Они не следили за калориями и холестерином, горели ярко и ценили этот огонь превыше жизни. Ещё раньше они стояли на обрывах километровых скал, всматривались зоркими глазами на обветренных красных лицах в неведомую нам даль и говорили безмолвно с духами земли и неба. А ещё раньше они, должно быть, прилетели с какого-нибудь Сириуса, и генетическая память о забытых мирах заставляет их и сегодня ночами смотреть на звёзды, вспоминая, что дом — там, и жить, подымая землю к небесам.
Нет, совершенно точно мысли людей, в чьём мире такой кофе важнее любых цифр, не занимают и не будут занимать дебеты с кредитами и эмиссии с дивидендами. Вся эта ебитда может проникнуть в ум только с «эспрессо американо».
Вот что крутится в твоей голове, пока первый полуглоток доходит по назначению, рассыпаясь фейерверком капелек вкуса. Ставишь чашку, чёрное зеркало в ней через пару секунд перестаёт дрожать и дробить отражение лампы на осколки, напоминая тебе тем самым ещё одну древнюю дзенскую мудрость, глубокую как само время — «Когда ум неспокоен, возникают явления. Когда ум обретает покой, явления прекращаются». Во рту сильнее проступает вкус, если прислушаешься — а у тебя уже бывал такой опыт — сможешь разложить его на мельчайшие оттенки на самых разных участках языка. То ли в полном соответствии с медицинскими умными книгами, то ли вопреки им. Всё это так неважно в полшестого утра.
Отражение уже успокоилось, и теперь лампа в чашке кругла как солнце. Как то самое солнце в Адлере, когда ты был так молод и поехал на море впервые сам. На пляже загорает твоя подружка, весёлый армянин Ашотик заваривает тебе кофе (о, благословенное время без всяких кофейных автоматов!), рассказывает анекдоты, ты меняешься с ним кассетами и даёшь померить польские очки-хамелеоны, слушаешь ритмичный накат волн и кажешься себе очень взрослым.
Стружка с палочки корицы? думаешь ты, примериваясь ко второму полуглотку. Или капелька коньяку? Или не портить? Или лень? Кофе ждёт, никуда не спеша, богатый, спокойный и самодостаточный. Точно, самодостаточный, понимаешь ты, и великий принцип у-вэй побеждает очередной раз.
Да и не Львов тут, в конце концов. Это там, с восторгом сбегая в свои первые самоволки, ты узнаёшь, что не водкой единой, не пивом и не портвейном. И капля кофейного ликёра нужна вовсе не для того, чтобы дало в голову. И что не всякий напиток надо сразу глотать. И через год, наконец, ощущаешь древнюю магию древнего города, где не прямоугольные улицы расчерчивают пространство между гигантами индустрии, а мощёные мостовые несут потрёпанные многими веками удивительные дома, в которых живут удивительные девушки, а внизу находятся удивительные кофейни. Точнее, кавярни. Кав'ярня, думаешь ты, допивая второй полуглоток, она как каверна, завелась в памяти — уже не вылечишь. Маленькая комнатка на два столика, за стойкой тётя Марийка неопределённого возраста или Ирынка, обязательно крашеная блондинка. Во Львове нет никакой арийскости, самая натуральная центральная Европа без всяких викингов и итальянцев. Русые и светлосероглазые. И каждая вторая — крашеная блондинка, совсем непохожая манерами на уральских промышленных красавиц в одинаковых шувакишских нарядах.
Дух кофепития, культура кофепития, ритуал кофепития носит во Львове характер городской мании, которой подвержены все. Рецептов заваривания больше, чем жителей, кофеварные ящички с песком, пропитанным пенкой, называемые там отчего-то джезвами, и закопчённые той же пенкой турки есть везде. А в маленьких комнатках сотен кофеен, разбросанных по мощёным улочкам, кажется, витают смешанные с ароматом духи постояльцев заведения, смаковавших львiвську каву и век, и два, и пять веков назад. И за стойкой тогда стояла не Марийка, а какая-нибудь пани Эльжбета в кружевном переднике, а ещё раньше какая-нибудь фрау Марта, имевшая собственную точку зрения на политику Габсбургов и поведение Гогенцоллернов, и обязательно вставлявшая её в разговор пикейных жилетов за ближайшим из двух столиков. Разговоры, дым и аромат из года в год уходили вверх, пропитывая камень древнего здания запахами пальмовых островов с кладами и загорелых людей со шпагами, и делая всякий ремонт потолка совершенно бессмысленным.
Чашка допита, ты видишь, что и гуща получилась столь же правильной, как напиток, ставишь чашку в раковину и шагаешь в новый день.
Чашка кофию-ю-ю-ю, м-м-м…
Автор: Илья Пащенко

__________________________